Ловушка для принцессы [HL] - Елена Звездная

О сестре я в последнее время думала все чаще…

— Неужели ты не хотела бы обладать силой, как у Аршхана, например?

— А зачем? — Я отрицательно покачала головой. — Это бессмысленно, и это не сделает мою жизнь легче или проще. Скорее добавит трудностей…

— Вот тут ты права…

— К сожалению, Динар, я права в большинстве случаев. Иногда это пугает. — Я встала. — Идем, аромат жареного мяса уже не дает думать ни о чем другом, кроме ужина.

— Кат, — рыжий тоже поднялся, — ты сильно злишься на меня?

— Скорее на себя. — Откуда-то подул холодный ветер, и я обняла плечи руками.

— Кат, — Динар подошел, обнял, и стало теплее, — Мейлина — ведьма. И я привез тебя с единственной целью — я хотел понять, что произошло там, на поляне, в момент нападения гоблинов. Ведь что-то произошло, Кат, и мы использовали магию, чтобы выжить.

И все бы хорошо, если бы не его слова: «Она точно ничего не будет помнить?»

— Между нами ничего не было, Катриона, — добавил Динар, когда понял, что я не желаю ничего спрашивать. — Мейлина просмотрела тебя, и в тебе есть магия, Кат. Магия жизни или земли. Она есть.

— Я знала об этом лет с пяти, — спокойно ответила я. — Ничего нового ты для меня не открыл, кроме своего истинного лица.

— Кат…

— Я голодна, возвращаемся к костру.

Он стоял и продолжал меня удерживать. Сила была на стороне правителя Далларии, мне же было нечего ему противопоставить. Хотя пара вопросов имелась:

— Динар, скажи… ты орк?

Напрягся и солгал в очередной раз:

— Нет.

— Хорошо, теперь скажи еще вот что: в ту ночь, когда мы покинули Ирани, ты пытался заключить со мной брак по обычаям орков?

— Кат, мы уже говорили об этом, и даже твой оракул дал четкий ответ.

— Рыжий! Я задала вопрос сейчас и тебе!

И он солгал снова:

— Это был просто сон, Кат.

Молча вырвалась и пошла к костру. Динар не остановил, более того, вернулся, когда оленя уже доедали. Молчаливый, мрачный и недовольный.

А позже, засыпая между Хантром и Вейтаром, я еще не знала, что последующий день изменит все мое представление и о магии, и о рыжем, и даже о себе самой.

Гоблины напали на рассвете. Внезапно и стремительно. Динар больше не устраивал показательных выступлений, но вновь озаботился моей безопасностью — кольчуга болезненно ударила, накрывая мое сжавшееся тело. А вокруг шел бой. На этот раз с нами было вчетверо больше людей, чем при первом нападении, и я сама себе доказывала, что беспокоиться не о чем. У меня сто тридцать человек, людей Динара не пересчитывала, но их больше тридцати, так о чем беспокоиться? Это лишь гоблины…

— Это самки, — раздался чей-то хрип, прозвучавший громче, чем сотни хрипов, стонов и криков вокруг.

И что это значит? Если честно, я сообщения не поняла, зато его как-то по-своему оценил и интерпретировал Динар. В следующее мгновение он стащил с меня кольчугу, резким движением поставил меня на ноги и надел всю эту тяжесть сверху опять же на меня и закрепил.

— Смотри на меня! — был первый приказ рыжего. — На меня и только на меня, Кат!

Слыша звуки сражений, хрипы, проклятия, лязг железа и звон стали, я с ужасом взирала на Динара, а потом решила узнать, что с Хантром.

— Не смей! — рыжий удержал меня окровавленными пальцами за подбородок, не позволяя повернуть голову. — А теперь слушай меня внимательно, Катенок: мы сейчас попытаемся повторить ту штуку с поцелуем и остановить время. — Я хотела кивнуть, но это не удалось, так как держал Динар крепко. — И самое главное — не бойся, Кат. Как бы там ни было, тебя я вытащу, поняла? С тобой ничего не случится! А теперь поцелуй меня, пожалуйста, и сама!

Мне честно хотелось сказать, что целовать его изгвазданную кровью рожу нет никакого желания, но взгляд у рыжего был такой… в общем, такой… И, закрыв глаза, я потянулась к Динару. Прикоснулась к его губам с едва сдерживаемым отвращением, а потом как-то втянулась… ровно до того момента, как нас оглушил дикий вой… Отпрянув, я с ужасом взглянула на рыжего… А затем зашумел лес, где-то завыли волки, и вновь зашумели, заскрипели деревья. И вокруг нас начала гудеть земля — ее вспарывали рвущиеся к небу сосны, хотя их тут никогда не было…

— Кат… — простонал внезапно стремительно меняющийся Динар, — что-то идет не так, Катенок!

Я глядела на него и вздрогнула, когда глаза рыжего начали менять цвет… И на этот раз поцеловал он. А я закрыла глаза, растворяясь в его прикосновениях… И мне казалось, что с каждым мгновением Динар словно теплеет, а я пью это тепло, как пила бы горячий чай, и этот жар заполнял всю меня… Внезапно стало тихо. Совсем тихо, и лишь где-то в отдалении что-то шипело и рычало… И зловонный запах гоблинской крови сменился странным ароматом чего-то с примесью серы… как у магов в домах. Я замерла… а потом Динар упал.

Понимаю, что нужно открыть глаза, но… страшно. Очень страшно, и эта гнетущая тишина вокруг. Никогда не ощущала такой тишины, даже ветра нет! И поскрипывания деревьев не слышно, и тепло идет от земли, причем я его ощущаю отчетливо. И я бы с удовольствием постояла так еще, но страх за Динара пересилил это проявление малодушия. Нужно узнать, где мой рыжий кошмар? Я распахнула глаза, посмотрела вниз и поняла — действительно кошмар! Лицо осталось Динара, и тело вроде тоже его, только теперь оно стало больше и все покрыто рыжими сверкающими волосинками. Шерстью, точнее! Огненной! И ЭТО у него тоже кошмарное. И разлегся он себе преспокойно на камнях, значит, мы не в лесу! И здесь никого нет! И небо черное, а земля серо-белая, как пепел! И мне страшно, а он спит, причем блаженно улыбаясь!

— Динар! — Мой удар ногой по ребрам он проигнорировал. — ДИНАР!

Кто сказал, что принцессы нежные и хрупкие существа? Мы просто очень ранимые, но даже боль в ноге не помешала мне снова замахнуться и с воплем «Динар, сволочь рыжая, вставай уже!» еще раз треснуть рыжего.

Он открыл глаза, все те же странные глаза цвета расплавленного металла, внимательно посмотрел на меня, осмотрел с головы до ног и, продолжая лежать, преспокойно ответил:

— Уже встал!

Я посмотрела на него очень удивленно и неуверенно произнесла:

— Ты… лежишь!

— Да, — согласился совершенно рыжий Динар, — но при этом встал… весь.

— Ты издеваешься? — собственно, у меня, похоже, начинается банальная истерика. — Где ты встал! Ты разлегся на валунах и лежишь с наглой ухмылкой, урод далларийский!

— Кат, — у него ухмылка стала странной, пошлой какой-то, — я там, — он указал взглядом куда-то вниз, вдоль своего тела, — уже встал. Причем весь.

Я проследила за его взглядом и поняла, что нормального диалога у нас не получится ровно до тех пор, пока я не сотру эту ухмылку с его рожи.